Е. Варга: Германский фашизм у власти. Журнал "Мировое хозяйство и мировая политика" за 1933 год
Евгений Самуилович Варга- советский экономист, известный учёный в области политической экономии капитализма и мировой экономики. Действительный член Академии наук СССР, академик Академии наук Украинской ССР.
Ниже представлена его статья опубликованная в журнале Мировое хозяйство в 1933 году. Эта статья показывает напряжённое отношения СССР к приходу Адольфа Гитлера в Германии. Данная статья показывает, что с самого начала между коммунистами и национал-социалистами началась война друг с другом, что в конечном итоге приведёт к Великой Отечественной войне.
Статья начинается с того, что посадив Гитлера на пост рейхсканцлера 30 января 1933 германская буржуазия начала вооруженную борьбу, обрушила террор,а также повела открытую гражданскую войну против революционной общественности и особенности против его авангарда— германской коммунистической партии. Обычные методы господства, традиционный аппарат насилия буржуазной диктатуры, услуги социал-фашистских предателей и фашистское демагогическое натравливание мелкой буржуазии на «марксизм», — все это уже не служило; достаточной гарантией против быстрого назревания революционного кризиса. Продолжавшийся уже около четырех лет экономический кризис вверг в тяжелейшее положение германский пролетариат, трудовое крестьянство и вообще «промежуточные классы».
Варга пишет о глубоком недовольстве в Германии, революционном брожение и о том, что влияние КПГ изо дня в день возрастало,a влияние социал-фашистов неуклонно падало. Также он пишет о том, что изгнание Брауна и Зеверинга из прусского правительства открыло десяткам тысяч социал-демократических рабочим глаза на лживость и обман социал-фашистских вождей, кичившихся своими «мощными позициями» в Пруссии: рабочие увидели, что эти позиции были «мощными» лишь в борьбе против революционного пролетариата, а на деле были лишь на службе у буржуазии и который можеть быть ликвидирован буржуазией в любой момент. Германским социал-демократическим рабочим был дан наглядный исторический урок. Этот урок показал, что буржуазное государство всегда есть не что иное, как аппарат насилия для подавления пролетариата; он выявил ошибочность и лживость теории Каутского, Гильфердинга, Зеверинга, согласно которой современное государство есть « государство переходного типа», где буржуазия и пролетариат сообща управляют страной в форме коалиционного правительства. Лучшие элементы социал-демократического пролетариата должны были убедиться в правоте германских коммунистов, стоящих на почве марксизма-ленинизма, и в неправоте своих вождей, извращающих марксистскую теорию государства: они должны были понять, что политика этих вождей служила исключительно интересам буржуазии.
Варга пишет о быстром росте влияния КПГ за счет социал-демократов, особенно ярко оказавшийся на выборах в фабзавкомы, что стало одним из важнейших моментов, побудивших буржуазию перейти, к открытому фашистскому террору. В дальнейшем Варга пишет о том, что совершенно неправильно усматривать в переходе германской буржуазии к фашистскому террору,как показатель её силы и популярности среди общественности . Германская буржуазия передала власть Гитлеру, из-за роста влияния КПГ и быстрого назревания революционного кризиса в стране обычные методы подавления пролетариата ей(буржуазии) казались недостаточными. Это не победа буржуазии, а начало нового, чрезвычайно опасного для ее господства периода борьбы с революционным пролетариатом. Теперь и по отношению к Германии, более чем когда-бы-то ни было, применимо изречение Маркса: почва контрреволюционная есть также и революционная почва.
Немецкий философ, социолог, экономист, писатель, поэт, политический журналист, лингвист, общественный деятель. Друг и единомышленник Фридриха Энгельса, в соавторстве с которым написал «Манифест коммунистической партии». Автор классического научного труда по политической экономии «Капитал. Критика политической экономии».
Продолжающийся уже почти четыре года экономический кризис резко обострил противоречия интересов отдельных слоев внутри господствующих классов. Помимо подавления пролетариата нет ни единой области, где возможна была бы политика, удовлетворяющая все слои буржуазии. Сам приход Гитлера к власти произошел в процессе борьбы внутри господствующих слоев, сопровождавшемся самыми различными интригами вокруг Гинденбурга. Шлейхер, вознамерившийся было в интересах промышленной буржуазии положить известные- пределы расточительной раздаче государственных миллиардов восточно-эльбским юнкерам. Шлейхер, собирался дальше править с помощью социал-фашистских вождей, был низвергнут-под напором ландбунда и нашёптываний юнкерского окружения Гинденбурга.
Курт фон Шлейхер-Рейхсканцлер Германии с декабря 1932 по январь 1933 года, предшественник Гитлера на этом посту и, таким образом, последний глава правительства Веймарской республики.
С момента падения Шлейхера на первый план- выдвинулось, самое реакционное, самое враждебное пролетариату крыло промышленной буржуазии вместе с юнкерством, символическим воплощением, как пишет Варга служит личность Гугенберга, чтобы вместе с Гитлером беспощадно обрушить на пролетариат фашистский террор. Однако борьба внутри господствующих классов продолжается и при правительстве Гитлера—Папена.
Франц фон Папен c 1 июня по 2 декабря 1932 года возглавлял правительство, получив назначение во многом благодаря протекции генерала фон Шлейхера (получившего портфель военного министра) и своего бывшего однополчанина Оскара фон Гинденбурга. Не имея поддержки большинства в рейхстаге, фон Папен искал пути формирования коалиционного правительства, в том числе, рассматривался вопрос о включении в его кабинет Гитлера в качестве вице-канцлера. Гитлер наотрез отказался, поскольку стремился к настоящей власти и считал такое достижение ничтожным, способным оттолкнуть избирателей от его партии (на летних выборах нацисты получили 230 мандатов из 608, оказавшись крупнейшей фракцией в рейхстаге). Под влиянием генерала Курта фон Шлейхера, пользовавшегося доверием президента Гинденбурга, правительство фон Папена было отправлено в отставку, что привело к личному конфликту между Папеном и Шлейхером, значительно поспособствовавшему дальнейшему продвижению нацистов к власти. В январе 1933 года с разрешения Гинденбурга провёл переговоры с Гитлером и вошёл в кабинет Гитлера в качестве вице-канцлера.
Как пишет Варга, приход Гитлера к власти был необходим не только ввиду нарастающего революционного движения, но и в силу начавшегося в лагере фашизма процесса разложения. Своей демагогической агитацией против «марксизма» и «жадного еврейского капитала», рисуя перспективы близкой победы и установления «третьей империи» , при которой должен наступить конец всем бедствиям мелкой буржуазии, своей игрой на шовинистических, милитаристских, антисемитских, враждебных чужеземцам инстинктах Гитлер взвинтил против пролетариата широкие массы подверженной политическим колебаниям, в значительной мере пассивной городской и сельской мелкой буржуазии; этим путем ему удалось привлечь в свой лагерь даже некоторую часть безработных. Но ждать обещанной «третьей империи» приходилось слишком долго. Собравшиеся в лагере национал-социализма рыхлые массы мелкой буржуазии вновь начинали расползаться (бунты в отрядах штурмовиков, откол организации Франкен, переход Грегора Штрассера на сторону Шлейхера, участившийся переход национал-социалистических рабочих в германскую компартию). Передача власти Гитлеру стала неотложной, необходимой ввиду опасности быстрого разложения фашистского лагеря, откола от него некоторой части мелкой буржуазии и ее подчинения влиянию революционного пролетарского движения.
Социал-фашисты и после прихода Гитлера к власти продолжали поддерживать буржуазию. Последовавшему со стороны КПГ призыву к политической массовой стачке они противопоставили старый лозунг: «хладнокровие и рассудительность, никаких преждевременных выступлений!» Они вместе с христианскими профсоюзами ADGB и АРА 31 января выпустили следующее воззвание:
«Ко всем членам профсоюзов! Политическое положение радикальным образом изменилось. Перевес в новом общегерманском правительстве получили те партии и группы, которые до сих пор открыто ратовали за социальное бесправие рабочих и служащих, за разгром демократии и за устранение парламента. Надвигается опасность осуществления ими этих планов. Члены профсоюзов! Дело касается жизненных интересов всего пролетариата. Чтобы дать действенный отпор серьезным посягательствам на конституцию и народные права, необходимо сохранять хладнокровие и рассудительность! Не забегайте вперед, не становитесь на путь пагубных единичных выступлений!»
Это воззвание помешало объявлению политической массовой стачки для немедленного наступления на правительство Гитлера: при относительной слабости позиций КПГ на предприятиях она не могла изолированно провести массовую стачку вопреки свободным профсоюзам и против немедленно начавшегося фашистского террора. Социал-фашистские вожди неукоснительно продолжали свою политику демократического обмана и в отношении Гитлера: после назначения новых выборов в рейхстаг и в прусский ландтаг они тянули старую песню : «Решающее слово принадлежит выборам ».Последовательно проводилась политика «меньшего зла»: «Гитлер — бывший рабочий», — правящий страной при помощи парламента, в коалиции с правыми партиями, при наличии социал-демократии в парламентской демократической оппозиции, — это мол, лучше чем открытый фашизм итальянского типа. Таким образом, всё было пущено в ход, чтобы удержать пролетариат от непосредственной борьбы с фашизмом. Хотя легальная революционная работа германской компартии еще до 5 марта была поставлена в чрезвычайно узкие рамки путем запретительных мер и арестов. Гитлеру понадобилось еще «крупное событие», чтобы взвинтить мелкобуржуазные массы непосредственно накануне выборов и создать соответствующее «массовое настроение», необходимое для «оправдания» систематического террора против КПГ и рабочих организаций. Поджог рейхстага служил этой цели. Выборы 5 марта проходившие под знаком самого свирепого террора против КПГ, свидетельствуют о наличии у партии прочных корней в рабочих массах.
Поджог Рейхста́га произошёл 27 февраля 1933 года и сыграл важную роль в укреплении власти нацистов в Германии. По официальной версии нацистов, поджог был совершён нидерландским коммунистом Маринусом ван дер Люббе, за что он был приговорён к смертной казни. Инцидент стал поводом для ограничения нацистами гражданских свобод населения и начала проведения репрессий против немецких коммунистов и социал-демократов
Вопреки самому ожесточенному террору, когда заранее было ясно, что избранные депутаты партий в парламент допущены не будут и что вообще парламентаризм в старом смысле этого слова в Германии отжил свой век, 5 млн революционных пролетариев отдали свои голоса КПГ. Целью неслыханной провокации с поджогом рейхстага было показать миру, что германский пролетариат отвернулся от КПГ. Эта цель превратилась в свою противоположность: результаты выборов знаменует крупную победу КПГ. С другой стороны, блоку Гитлера—Гутенберга путем мобилизации "не голосующих", с помощью террора и фальсификации выборов удалось получить абсолютное большинство. По изъятии мест у КПГ Гитлеру принадлежит в парламенте большинство.
После выборов национал-социалисты чувствовали себя хозяевами положения. При образовании министерства Гитлера—Папена казалось, что на долю национал-социалистов в правительстве выпала исключительно роль организаторов террора против коммунистов и пропаганда: все хозяйственные функции были сосредоточены в руках Гугенберга. Министром иностранных дел остался Нейрат, министром рейхсвера — правый генерал, доверенный Гинденбурга. После выборов национал-социалисты с величайшей энергией принялись за работу, чтобы добиться подлинной монополии в деле управления делами буржуазии.
Террор против коммунистов невероятно усилился. Десятки- тысяч коммунистических функционеров были арестованы, избиты, убиты, замучены насмерть. Но коммунистами дело не ограничилось. Террор был распространен и на социал-демократов: вся их печать была запрещена, помещения профсоюзов разгромлены и — что больнее всего для социал-фашистской верхушки — они беспощадно прогнаны с постов общегосударственных, провинциальных и коммунальных.Террор захватил и буржуазные партии . Запрещены были все лево-буржуазные газеты и журналы. Все организации «левой» буржуазии разогнаны. И наконец террор обрушился и на еврейскую буржуазию —на универмаги, еврейские торговые предприятия; на евреев — врачей, судей, адвокатов и пр.; на иностранцев; на всякого, кто с виду похож на еврея, на ксендзов, принадлежащих к партии центра — вплоть до бывших министров.
Убивая и грабя, зачастую пьяный, возведенный в чин вспомогательной полиции, национал-социалистический люмпен-пролетариат бесчинствовал на улицах. Человеку достаточно было иметь личного врага, чтобы жизнь его была в опасности. Уличный террор сочетался с руководимым из центра террором против всех, кто находился в оппозиции к национал-социалистам. Правительства южногерманских провинциальных государств были смещены. Всюду национал-социалисты захватили власть в свои руки. Государственный аппарат очищался от всех ненадежных элементов, от президента Рейхсбанка до рядового полицейского. Политическое значение этого террора многообразно. Во-первых, целью его было сосредоточение всего государственного аппарата, насилия целиком в рутах Гитлера; во-вторых, закрыть рот любой оппозиции в буржуазном лагере (в том числе и социал-демократам); в-третьих, ограничение влияния германских националистов внутри правительственного блока и наделение Гитлера огромной личной властью как монополиста в деле ведения гражданской войны против пролетариата; в-четвертых, выдвижение на лучшие посты наиболее активного ядра национал-социалистов среди чиновничества.Чистка правительственного аппарата с помощью террора беспощадно проводится сверху донизу. Изо дня в день переводятся на пенсии, увольняются, арестовываются сотни чиновников. Чистка не ограничивается государственным аппаратом как таковым, но захватывает и муниципалитеты и предприятия, находящиеся под влиянием государства, и все общественные организации. В настоящее время национал-социалисты — чуть ли не безраздельные хозяева аппарата. Германские националисты сохранили еще более или менее сильные позиции только в рейхсвере и в хозяйственных министерствах, возглавляемых Гугенбергом.
Гугенберг был приверженцем идей радикального национализма. Он надеялся свергнуть режим Веймарской республики и установить авторитарную форму правления. До 1933 года сотрудничал с нацистской партией, в 1932 году поддержал Франца фон Папена. Он стал министром по вопросам экономики, министром сельского хозяйства и продовольствия в кабинете Гитлера. B июне 1933 он был вынужден сложить с себя полномочия министра, но остался депутатом рейхстага. После войны Гугенберг был задержан англичанами. В 1949 году он был признан «попутчиком», не несущим правовой ответственности за нацистские преступления. Умер 12 марта 1951 года
Гугенберг был приверженцем идей радикального национализма. Он надеялся свергнуть режим Веймарской республики и установить авторитарную форму правления. До 1933 года сотрудничал с нацистской партией, в 1932 году поддержал Франца фон Папена. Он стал министром по вопросам экономики, министром сельского хозяйства и продовольствия в кабинете Гитлера. B июне 1933 он был вынужден сложить с себя полномочия министра, но остался депутатом рейхстага. После войны Гугенберг был задержан англичанами. В 1949 году он был признан «попутчиком», не несущим правовой ответственности за нацистские преступления. Умер 12 марта 1951 года
Террор в отношении буржуазных партий достиг своей цели . На заседании рейхстага от 23 марта 1933 года, где официально был похоронен германский парламентаризм и узаконена личная диктатура Гитлера на ближайшие четыре года, все буржуазные партии без исключения голосовали за этот исключительный закон. Социал-демократы (а отчасти и французская буржуазия) обманулись в своих надеждах на сопротивление партии центра и южно-германских провинциальных государств, обманулись в своих надеждах на историческую «линию Майна». Вождь партии центра Каас смиренно заявил: «Ввиду грозовых туч, сгустившихся над Германией внутри и вовне, партия центра протягивает руку всем, в том числе и своим бывшим противникам, чтобы обеспечить и в дальнейшем дело национального спасения».
Так поступили и все остальные, более мелкие партии; даже еврейская государственная партия, «отодвинув на задний план некоторые сомнения», голосовала за узаконение диктатуры антисемита Гитлера. Вследствие террора, обрушившегося на пролетариат, социал-фашисты не могли голосовать за закон о чрезвычайных полномочиях, но Вельс воспользовался этим случаем, чтобы показать, до какой степени внешняя политика СПГ соответствовала требованиям национал-социализма; он старался выклянчитъ разрешение на выпуск социал-демократического легального органа; он говорил: «Мы не распространяли за границей преувеличенных сведений; выступать против таких преувеличений было бы легче, если бы внутри страны была возможна информация, различающая между правдой и ложью». Ответ Гитлера прозвучал, как новый удар бича: «Вы больше не нужны. Пусть социал-демократическая партия, не смешивает национал-социализм с буржуазным миром и не надеется, что вновь наступит пора для социал-демократической партии... Да я и не хочу, чтобы вы голосовали за закон о чрезвычайных полномочиях. Пусть Германия станет свободной без вас!». Но, обеспечив себе гегемонию в деле отстаивания интересов буржуазии, Гитлер готов принять лакейские услуги социал-фашистов, если они подчинятся ему на все 100%. На том же заседании Геринг, обращаясь к социал-демократам, заявлял: «Если вы сможете доказать, что вы не имеете никакого отношения к этой лжи (сведения о терроре в заграничной печати), в таком случае вам будет разрешено выпускать бюллетень для опровержения этих лживых сообщений . Теперь вы можете доказать вашу международную солидарность, побудив вашу заграничную партийную прессу писать в другом тоне».
Такова роль, отводимая фашистами социал-фашистам в этот период страшнейшего террора, избиения и уничтожения рабочих. Социал-демократы должны способствовать тому, чтобы за рубежом в широких народных массах улеглось негодование против зверства фашистов, негодование, сказывающееся в числе прочего и в весьма, неприятном для германского капитализма бойкотировании германских товаров. Каутский уже начал выполнять поручение: он предлагает примириться с фашистским режимом. По заказу Гитлера Лебе, Вельс и Герц отправились за границу добиваться от социал-фашистской периодической печати более умеренного тона в высказываниях о гитлеровском терроре. Эта миссия оказалась не безуспешной. В качестве успеха Варга пишет о приезде премьер-министра Великобритании Макдональда в Рим и о том, что главной его целью было облегчить положение правительства Гитлера. II Интернационал не может исповедовать и принимать идеи гитлеровского фашизма столь открыто, как Каутский, Вельс и Лейпдрт. Бюро II Интернационала приняло резолюцию против Гитлера. В ответ на это Вельс заявил о своем выходе из Бюро, после чего II Интернационал оказался на пути распада.
Внутри правительственного блока, центр тяжести резко переместился в сторону Гитлера. Закон о чрезвычайных полномочиях, совершенно устраняющий парламент на четыре года и сильно урезающий права рейхспрезидента, рассчитан исключительно на самого Гитлера: закон сохраняет силу, пока у власти находится данное правительство; он теряет силу, как только его место заступает новое правительство, но внутри правительства рейхсканцлер может производить изменения. Это означает, что он может по своему усмотрению удалять неугодных ему министров, принадлежащих к партии националистов, и заменять их своими людьми. Разумеется, сила его позиции зиждется не на этом законе; но принятие этого закона министерством и рейхспрезидентом показывает, до какой степени Гитлеру в данный момент удалось укрепить свою власть. Пропитывание всего аппарата своими людьми имеет целью не только господство над аппаратом, но и выдвижение на лучшие посты сторонников Гитлера среди чиновничества. Это — единственный слой в кругу его мелкобуржуазных сторонников, которому Гитлер может кое- что дать: нескольким сотням тысяч он может предоставить места; другие сотни тысяч будут закреплены за партией в надежде на продвижение их в дальнейшем. Это — одна из главных помех на пути примирения социал-фашистов с национал-социалистами.
Для верхушечного слоя социал-фашистов главное — сохранить за собой хорошо оплачиваемые посты. Они готовы массами перейти в фашистский лагерь. Бергман, социал-демократический правительственный комиссар Дюссельдорфа, утвержден Герингом на своем посту: Геринг признал его достаточно надежным в деле проведения террора против пролетариата. Тысячи последуют его примеру и будут заявлять, что «они тем самым выходят из состава социал-демократической партии». Но фашизму посты нужны для его собственных сторонников: он не нуждается в массовом переходе социал-фашистских чиновников. Но и в политическом отношении буржуазии нужно , чтобы социал - демократические вожди играли роль мучеников. Распространяя свой террор и преследования — хотя и в весьма смягченной форме — на Зольмана, Зеверинга и пр., буржуазия, старается сбить с толку рабочих, стереть различие между революционными вождями и социал - фашистским и контрреволюционерами.Даже в качестве объектов террора социал-фашисты оказывают услугу буржуазии. Несмотря на террор и преследования, нити между Гитлером и социал-фашистами, как мы видели, отнюдь не порваны. До сих пор фашизму не удалось проникнуть на предприятия, и он применяет террор и против профсоюзных организаций на предприятиях. Члены фабзавкомов—коммунисты и социал-демократы смещаются, и на их место назначаются национал-социалисты. Таким образом Гитлер подготовляет полную капитуляцию профсоюзов, их ассимиляцию и растворение фашистским государственном, аппарате по образцу Италии. Профсоюзные психушки на это готовы. 22 марта Лейпарт в качестве председателя ADGB’ сам предложил Гитлеру фашизацию профсоюзов. В его заявлении между прочим говорится:
«Профсоюзы всегда предпочитали добровольное соглашение с предпринимателями принудительным тарифам, они придерживаются этого взгляда и в настоящее время. Во всяком случае они безусловно готовы, идя поэтому пути, систематически сотрудничать с организациями предпринимателей но только в области заработной платы условий труда . Государственный контроль над такого рода сотрудничеством свободных хозяйственных организаций при известных обстоятельствах мог бы содействовать этому сотрудничеству, повысить его значение и облегчить его осуществление. Профсоюзы не претендуют на монополию. Соблюдение интересов рабочих выше формы организации. Но настоящий профсоюз может быть построен лишь на основе добровольного объединения членов, ои должен быть не зависим от предпринимателей, как и ст политических партий». Готовность к фашизации здесь выявлена в полной мере: сотрудничество с работодателями под контролем государства — что это, как не полнейшая фашизация профсоюзов! Социал-фашисты поддерживают фашизм по всей линии.
Задача организации борьбы масс за свержение фашистской власти падает исключительно на долю КПГ. Партия быстро приспособляется к новой обстановке подполья. Несмотря на террор, в стране распро страняются летучки, расклеиваются стенные листовки, распространяются нелегальные воззвания. Германский пролетариат быстро сплачивается вокруг КПГ — единственной революционной партии. Это ярче всего видно из стихийной стачки рабочих AEG, вспыхнувшей в момент, когда отряды штурмовиков явились на фабрику для выяснения и ареста тех, кто раздавал коммунистические листовки. Сколь прочно связан пролетариат в промышленных городах с КПГ. явствует из некоторых, не приковавших к себе достаточного внима ния нашей печати итогов коммунальных выборов, происходивших 12 марта, в самый разгар ожесточенного террора. В Дортмунде КПГ получила 53 297 голосов, СПГ — 5S001; количество мандатов, полученных СПГ, уменьшилось с 30 до 17. В Гельзенкирхене: КПГ — 2-1461; СПГ — 15 000 (уменьшение — на 7 тыс.). В Ремшейде: КПГ — 15 098; СПГ — 3 280 (вместо 5 мандатов —3.).
Работа германской компартии затрудняется террором, отсутствием у него опыта работы в новых условиях самого тяжелого подполья и маневрами, к которым прибегает правительство .Гитлер, чтобы удержать под своим влиянием широкие слои городской и сельской мелкой буржуазии и подкупить часть пролетариата. Работа, компартии облегчается тем, что этим маневрам поставлены узкие пределы. и что в ближайшее время массы уяснят себе контрреволюционный характер фашизма, его роль в качестве орудия финансового капитала.
По заказу финансового капитала национал-фашисты поведут новый, ожесточенный поход на зарплату, условия труда, жизненный уровень; рабочих, служащих и чиновников: именно для этого взрастила и финансировала буржуазия национал-социалистическое движение. Какой бы полнотой власти с внешней стороны ни обладал Гитлер, господствующим классом остается крупная буржуазия: при наличии монополистического капитализма иначе быть не может. Гитлер может раздавать посты и обеспечивать продвижение некоторой части чиновников за счет других; но он вынужден снижать жизненный уровень всех лиц наемного труда: рабочих, служащих, чиновников.
Взвинченный национал-социалистами городской мелкий буржуа — лавочник и ремесленник, — преследуя свои специфические интересы, пытался с помощью террора принудить к закрытию универмаги и магазины цепной системы. Гитлер и Геринг этому энергично воспротивились: универмаги суть составные части монополистического капитала, и Гитлер не потерпит, чтобы их терроризировали. Разочарование городской мелкой буржуазии уже началось.
Сельская мелкая буржуазия, изнемогающее под бременем долгов и налогов крестьянство ждут от Гитлера чудес. Но то, что можно было сделать в рамках капитализма: государственное снижение процентов, запрещение продаж с аукциона, — все это по существу сделано уже- правительством Папена. Гитлер мог лишь продлить действие этих законов до октября 1933 года. Варга писал об этих законах, что они вызывали страх среди немецких крестьян: что же будет с нами после октября?
Экономическое положение Германии, без того чрезвычайно сильно потрясенной вследствие продолжающегося чуть ли не четыре года экономического кризиса, еще более ухудшилось за краткий период пребывания Гитлера у власти. Система небывалого террора, обрушивающегося на инакомыслящих, должна отозваться и на экономическом положении Германии. Производство и в особенности германский экспорт падают. Германия находится в состоянии таможенной войны чуть ли не со всеми государствами, так как в ответ на запретительные меры против импорта их сельскохозяйственных продуктов целый ряд стран принимает исключительные меры против импорта германских товаров. Купцы.евреи, бегущие, десятками тысяч во Францию, Польшу, Чехословакию и т. д., — плохая реклама для Германии. Об импорте капитала в настоящее время не может быть и речи. В Англии и США развивается движение бойкота германских товаров; оно встречает поддержку со стороны тех кругов промышленного капитала, которым, приходилось бороться с конкуренцией германских товаров. Общее ухудшение экономического положения Германии неизбежно ухудшает и положение городской и сельской буржуазии, которая ждала, от «третьей: империи» конца своим бедствиям.
Гитлер завоевал мелкобуржуазные массы еще и тем, что он обещал воскресить былую мощь Германии, аннулировать версальскую систему: он взывал к шовинистическим, милитаристским, националистическим инстинктам мелкобуржуазных масс. Горькое разочарование ожидает его сторонников и в этой области. Никакими громкими фразами, никаким бряцанием оружия, никакими блестящими военными парадами не разорвать кольца, скованного Францией вокруг Германии. Иными словами: или новая война или массы увидят, что Гитлер может противопоставить французским пушкам не больше, чем его предшественники. Предложенный гитлеровцами Франции авантюристический план — поставить Германию во главу европейской военной интервенции против СССР и восстановить прежнюю восточную границу Германии, вознаградив Польшу за счет Советской России, — этот план решительно отвергнут, вследствие обострения империалистических противоречий и глубокого недоверия,питаемого к фашистской Германии творцами версальской системы: мировые империалистические державы отнюдь не склонны предоставить Германии руководящую роль в борьбе против СССР, узаконить ее вооружение под этим предлогом.
Единственным результатом антисоветского выпада национал-социалистов было значительное ухудшение отношений с СССР — единственной державой, издавна выступающей против версальской системы. Одновременно с этим национал-социалисты смутили Японию, выдвинув в связи с выходом Японии из Лиги наций требование о возврате Германии тихоокеанских островов, принадлежавших раньше Германии, а теперь находящихся под мандатом Японии. Даже Италия, по форме правления и ввиду ее тенденции к ревизии зафиксированного в Версальском мирном договоре раздела мира наиболее близкая к фашистской Германии, — .и та чувствует, что требование «Anschluss», немецкой Австрии к Германии расстраивает ее собственные планы. Внешняя политика гитлеровского правительства —, цепь неудач и промахов. Правительство Гитлера ведет Германию к катастрофе, которая становится все более неизбежной.
Под влиянием всех этих обстоятельств широкие массы колеблющейся мелкой буржуазии — массы, благодаря которым количество поданных за Гитлера голосов возросло за два года с 6 до 17 млн и создало нужную ему видимость «народного плебисцита» за массовый террор, — эти массы скоро разочаруются и отвернутся от Гитлера, а в рабочих массах будет возрастать огромное озлобление в связи с новым ухудшением их положения и открытым предательством социал-фашистов.В такой обстановке при надлежащей работе коммунистической партии широкие массы скоро повернутся к ней лицом. Все остальные партии — старые буржуазные, социал-фашистская и фашистская — в Германии стояли у власти и доказали свою неспособность вывести трудящихся из нужды и бедствий. КПГ—единственная партия, еще не находившаяся у власти, партия, выдвигающая конкретную программу выхода — свержение господства буржуазии и установление советской власти, — программу, правильность и осуществимость которой доказаны на примере СССР: вот почему к КПГ устремятся разочаровавшиеся в фашизме и социал-фашизме массы. Таким образом при правильной работе нашей германской братской партии победа Гитлера может быть лишь кратковременной.
В конце статьи пишется, что пока печатались эти строки, противоречия внутри контрреволюционного лагеря усилились чуть ли не до открытой борьбы между национал-социалистами и «Стальным шлемом», этой последней существующей еще независимой буржуазной массовой организацией. Национал-социалисты обвиняют « Стальной шлем» в том, что он принял за последнее время в свои ряды значительное количество «марксистских» элементов. Пока борьба закончилась победой национал-социалистов над «Стальным шлемом», который вынужден бить по всей линии отбой. Разумеется, при этом мы имеем дело исключительно со взаимным нащупыванием фронтов. Наиболее мощная сила — рейхсвер — пока соблюдает нейтралитет и пассивно взирает на эту борьбу. Он еще не выявил своей политической физиономий, своего политического отношения к этой внутренней борьбе. Его вмешательство сыграло бы решающую роль. Но пока разочарование мелкобуржуазных масс не сказывается явно: ни «Стальной шлем», ни рейхсвер не дерзают вести борьбу с национал-социалистами по всему фронту — борьбу главным образом за участие в правительственном аппарате, занятие чиновничьих постов.
В завершении хочется отметить, что наглядно видно, что коммунистическая идеология в СССР не принимала идеи национал-социализма и итальянского фашизма.На примере этой статьи видно как возвеличивалась Коммунистическая партия Германии. Сама же советская пресса активно критиковала Германию после прихода Гитлера и поэтому не удивительно почему в 1935 году СССР хотел создать коалицию против Германии в Лиге Наций. Однако не смотря на это, с 1938 года советское руководство идёт на сотрудничество с Германией и в период с 1939 год по 1941 год торговые связи между этими странами возрастали. Однако противоречия между СССР и Германией не удалось устранить, что привело к Великой Отечественной Войне.
